Бен Дронкерс: «Каннабис предназначен для людей, и каждый должен иметь возможность его выращивать»

Крупнейшего в мире коллекционера семян конопли арестовывали столько раз, что он потерял счет. Бен Дронкерс, 73 года, родился в Роттердаме, Нидерланды, и создал крупнейший в мире банк семян конопли: Sensi Seeds. Бунтарь с детства, Бен начал курить марихуану, и она ему настолько понравилась, что он захотел узнать, как ее выращивают. Его любопытство и страсть к растению в конечном итоге привели его к открытию пользы для здоровья древних культур и важности сохранения семян и различной генетики. 

В 1963 году Бен Дронкерс поступил на службу в торговый флот компании Holland America Lines, что дало ему возможность посетить бесчисленное множество разных стран в то время, когда все было совсем по-другому и, прежде всего, недоступно. Он начал со сбора генетики из Азии, Индии и Ближнего Востока, а также искал одежду из конопли. 

Бен Дронкерс в Афганистане, 70-е годы Фото: DR

Филантроп и основатель Музея конопли, гашиша и марихуаны, не забывая и о нескольких других компаниях, связанных с коноплей, таких как HempFlax, Бен Дронкерс сегодня является неизбежной фигурой в мире каннабиса. В настоящее время он живет в Малайзии, но знает о сценарии международной легализации. Прямо говоря, он говорит, что политики «коррумпированы и глупы», а политика в Европе подобна «спагетти».  

Мы встретились с ним на ICBC – Международной бизнес-конференции по каннабису – в Берлине и познакомились с этим простым, дружелюбным, неэгоцентричным, альтруистическим гением с сердцем размером с созданную им империю. Он предложил нам книгу «Чудесная трава», библию сокровищ и редкостей из музея и истории каннабиса, и признался нам, что подумывает о том, чтобы провести отпуск в Португалии, где он «к сожалению» был только один раз. .

Бен — миф, настоящий пионер каннабиса…
Да, но мне помогали многие люди. (смех)

Я так думаю, но именно Бен начал целую историю с семенами и генетикой каннабиса, и это был очень долгий путь. Хотите подвести итоги своей жизни на сегодняшний день?
Во-первых, я был курильщиком. Мне нравится каннабис. Я подумал: «Где они это берут? Как они это делают?" Мне было любопытно, и я отправился в страны, где его выращивают, еще до того, как собрал семена. И тогда я понял, что семена — это номер один по значимости, потому что мы с другом попробовали это сделать дома, в Голландии. Никто этого не сделал. Итак, мы попробовали, и это сработало. Траву было не очень хорошо курить, но страсть наблюдать, как растение растет и процветает, присутствовала, поэтому мы продолжили. Я уже ездил в Пакистан, Индию и другие места, но стал делать это чаще и привозить семена обратно. Я собирал семена со всего мира, и когда мы их выращивали, это уже было хорошо. А потом я научился скрещивать генетику. Вот так все и началось.

Каким было это первое приключение, когда каннабис все еще был полностью незаконным?
Меня арестовывали много раз, может быть, 80, из которых я фактически сидел в тюрьме 16 раз. Я уже забыл, сколько раз я был в тюрьме, но почти всегда это было недолго… Мне повезло! Именно тогда я открыл для себя закон, согласно которому семена должны быть законными. Я пошел к адвокату и сказал: «Эй, я думаю, что семена должны быть законными, потому что они освобождены от налога по статье 3…» И он сказал: «Я думаю, вы правы!» Итак, я начал выращивать законные семена, потому что я пошел в полицию, в отдел сельского хозяйства и сказал: «Я буду выращивать семена конопли». А они просто засмеялись и сказали: «Но никто этого не делает». И я начал и сделал это, совершенно круто. Итак, я начал продавать свои семена в Амстердаме, в небольшом магазине компании Sensi Seeds, который существует до сих пор, и это имело успех. Люди приезжали со всего мира, особенно из Америки, потому что в Америке любили заниматься сельским хозяйством, но не было генетики. Потом Sensi Seeds стали знаменитыми, и мы очень хорошо ладили. Но меня тоже заинтересовала эта история. И с известными людьми, такими как Джек Херер, Эд Розенталь, многими, многими людьми в научной сфере, Дэвидом Уотсоном, Робертом Кларком… действительно прекрасными людьми, которые обладали всеми этими знаниями и привезли их в Амстердам, где в то время много чего происходило. 

Когда я начинал, я был дьяволом, торговцем наркотиками, который хотел всех накачать и сделать зависимыми.

И где он позже нашел первый Музей конопли, гашиша и марихуаны…
Благодаря музею и семенам мы заработали много денег, и наша страсть — это растение. В истории музея конопля была очень важным продуктом. Я вкладывал все свои деньги в коноплю в течение 27 лет, но мы потеряли деньги на конопле. Сейчас дела у нас идут хорошо и у нас есть прекрасные материалы, например, утеплитель. Это удивительно, потому что эта изоляция предназначена не только для защиты от холода, но и для защиты от тепла. Поэтому для жарких стран эта изоляция даже лучше, чем в Европе, но в Европе она работает так же, как стекловолокно и минеральная вата. И это ужасные вещи, потому что стекловолокно – это загрязнение. Энергия, необходимая для его преобразования, также огромна, поэтому людям следует инвестировать в изоляцию из конопли, и это здорово. Вы можете лежать там с ребенком, и вы не сделаете этого со стекловолокном или каменным волокном. Я стараюсь как можно больше расширять свою деятельность за счет конопли, и дела идут хорошо, но нам все еще нужно больше клиентов, которые будут покупать коноплю. Очень сложно выйти на рынок, или речь всегда идет о нашей группе: «Dronkers — это каннабис»… На этой ярмарке здесь (ICBC в Берлине) все посвящено бизнесу. Речь идет не о выращивании растения, а о выращивании денег. Так что мне здесь не очень комфортно, но... есть и будущее, индустрия нам нужна. С тех пор, как я начал и до сих пор, эта индустрия превратилась в прекрасную и развивается невероятно. Многие люди находят работу и работают в сфере каннабиса. Для меня это самое важное, поскольку каннабис предназначен для людей, потому что это социальное и культурное достояние. Этот завод принадлежит всем нам, а не только крупным компаниям. Монсанто или кто-то еще, кто говорит: «Теперь это мой завод». Нет! Каннабис предназначен для людей, и каждый должен иметь возможность его выращивать., курение, что бы это ни было, в каннабисе должна быть свобода. Это более или менее моя сцена. И мы почти у цели... пока нет, но... Я думал, что мы почти у цели лет 40 назад или около того, но... (смеется)

Сейчас мы стали ближе, чем когда это началось в 70-х годах.
Да, начало семидесятых.

Помимо Sensi Seeds и музея, Бен также коллекционирует раритеты, связанные с каннабисом..
У меня также были друзья, которые приезжали в Амстердам, обменивались информацией, и каждую неделю появлялось что-то новое о каннабисе. И теперь каждую неделю по-прежнему появляется что-то новое, если вы посмотрите вокруг, технологии и инновации огромны. А разработки в медицинском секторе, в конопле и во всем остальном, скоро об этом узнает весь мир. Некоторые люди все еще настроены скептически: «О, каннабис…», но вскоре все обернутся и скажут: «Эй, это растение — друг человечества, а не враг. И я всегда это говорил.

Хотя вы начали работать в этой области много лет назад и являетесь одним из самых опытных людей в области каннабиса, думаете ли вы, что вам еще есть чему поучиться у этого растения?
О, обучение никогда не заканчивается! И я думаю, что с этим растением это только начало. С медицинской точки зрения, когда я начал заниматься коноплей – первой компанией по производству конопли в Нидерландах и в Европе в течение длительного периода времени, было всего несколько друзей-компаний, производящих бумагу для Библии, бумагу из конопли и очень мало, но теперь мы являемся крупнейшим производителем КБР из Нидерландов. Мы производим коноплю для автомобильной промышленности, даже для Tesla Илона Маска, и это тоже очень интересно.

Автомобильные компоненты?
Да, и мы уже давно занимаемся этим для Mercedes, BMW и даже Bugatti получали от нас оптоволокно для своих автомобилей. И это не просто 100 кг, уже есть автомобиль, сделанный полностью из конопли, как это сделал Генри Форд в 1928 году, так что в этом можно не сомневаться. Если нам придется прекратить вырубку деревьев и использование ископаемого топлива, существует только одно устойчивое растение, способное решить многие из этих проблем. Мы производим пластик из конопли, дерево, дома, цемент, изоляцию, продукты питания, суперпродукты с омега-3 и 6, топливо. Скоро еды будет не так много, а конопля — это супер еда, без инсектицидов, без пестицидов.

Я думаю, что миру нужно больше бунтовщиков, особенно в высшем обществе.

Как вы думаете, что мешает более повсеместному использованию конопли?
Ну, это не то же самое, что выращивать коноплю. Если вы поместите его в саду или в комнате с хорошим освещением и поливаете, он вырастет каннабис. Знаете, конопля – это настоящая промышленная вещь? Итак, это усложняет жизнь всем. Многие люди хотят начать, и я часто говорю: «Не делайте этого, потому что это долгий путь и нужно много денег». И мы постоянно вкладываем в это деньги Sensi Seeds, а иначе было бы практически невозможно. А теперь посмотрите, в Америке уже есть большие компании. Они начали и им нужно учиться, им еще нужно учиться. Но оно приближается, оно должно быть индустриальным.

Бен начинал с Sensi Seeds, но теперь у него много компаний, в основном конопляных.
Ну, у нас много компаний. У нас, конечно, есть Конопляный лен, ТермоХанф в изоляции… мы исследовали, у нас более тысячи сортов, так что это большая работа, и их содержание стоит больших денег. У нас есть музеи, конечно, Барселона, Амстердам. И что еще? Думаю, много компаний. (смех)

Это группа «Дронкерс».
Сейчас они называют это «Dronkers Group», и мне еще нужно к этому привыкнуть. Мне это не нравится, если честно. 

Почему?
Дело не во мне! Речь идет о каннабисе, понимаешь? (смеется) Это не я. Это завод.

Я вижу, что он альтруистичен и совсем не эгоцентричен, потому что он начал это интервью со слов «это был не я один», но правда в том, что, если бы не Бен, ничего этого не было бы. Так что Бен, безусловно, сыграл важную роль.
В детстве я уже был настоящим бунтовщиком, и меня не хотели видеть в классе, я всегда был на улице. Так что я бунтарь и останусь таким. Мне нравится, что. И Я думаю, что миру нужно больше бунтовщиков, особенно в высшем обществе. сейчас: директора банков, политики, им нужно стать немного более непокорными, особенно в отношении каннабиса, но я думаю, что это скоро произойдет.

Каким вы видите будущее Европы с точки зрения легализации?
В Нидерландах у нас есть правительство, в Германии есть правительство, в Португалии есть правительство… мы все европейцы, но нашим правительствам нечего сказать. Брюссель теперь хозяин. Люди этого не знают. Итак, если что-то и произойдет с каннабисом, то это должно произойти из Брюсселя. В законе написано даже о декоративных растениях, в том числе и о конопле, что не должно быть законно. Поэтому мы боремся с ними. Нам предстоит крутая борьба, и я надеюсь, что мы победим. Мы должны победить. И я думаю, они это уже знают, потому что правительства пытаются найти способ сделать это, и Нидерланды делают это вот так, Португалия делает это вот так... Португалия делает это очень хорошо, я думаю, очень хорошо. Германия ужасна, здесь даже семена — наркотики. Это безумие. Поэтому во всех странах есть свои законы, но Еврокомиссия должна их легализовать. И я думаю, особенно после Таиланда, где сейчас все абсолютно легально, кот из мешка, как у нас говорится, понимаете? Они не могут положить его обратно в сумку. И сегодня все инновации, крупные компании и фондовые рынки в Америке, Канаде — это безумие миллиардов. Они собирают миллионы и миллионы налогов. В Колорадо меньше преступности, меньше перестрелок, меньше всего…

Меньше потребления марихуаны и алкоголя…
Особенно алкоголь. Преступность дремлет, налоги поступают, и они используют их для финансирования школ и больниц. Разве это не красиво?

Это невероятно. Итак, если бы вы были правительством и могли решать, каким был бы идеальный сценарий?
Ну, я Я не думаю, что быть политиком идеально, потому что все они коррумпированы или глупы. Что это такое? Они глупы или коррумпированы? Они тупые. Нет, они знают. Они знают, что абсурдно сохранять каннабис незаконным. Они сами курили в молодости, а сейчас говорят, что это ужасно. Они коррумпированы. Я не думаю ни о чем другом… Я только что дал вам книгу «Сорняк чудес» – и раздал ее всем политикам в Нидерландах, в Брюсселе… Я предложил более двух тысяч книг, и у нас была реакция. от очень маленькой христианской партии и нескольких журналистов. Никто! Почему? Что это такое? Это система, которая не случайна, потому что ни за чем, что мы ни делали, журналисты так и не пришли. В мой музей в Амстердаме за 30 лет приехал один-два журналиста, если не считать журналистов, занимающихся каннабисом, понимаете? В противном случае ничего и то же самое не произойдет. Так что я не знаю... что-то здесь не так.

Я не зависим. Мне нравится курить. Я не знаю никого, кто пристрастился к каннабису.

Как вы думаете, что происходит? Это отсутствие интереса? Это стигма? Что это будет?
Однажды я сказал журналистам – в зале было около десяти журналистов, и я был одним из выступавших – что вам не разрешается ничего писать о каннабисе, а позже пришел журналист из известной газеты в Нидерландах и сказал: «Да , Бен, ты прав. Мы можем написать о каннабисе, если он нехорош. Если мы напишем что-то позитивное, они это не опубликуют». Это бойкот, это цензура, да?

Верно! И заметили ли вы какие-либо изменения с тех пор, как начали?
Когда я начинал, я был дьяволом, торговцем наркотиками, который хотел всех накачать и сделать зависимыми. Что ж, в одном они были правы: мне очень хотелось, чтобы все кайфовали! Итак, у нас был бы лучший мир без войны, понимаете?

Но они не станут зависимыми! (смех)
Нет! (смеется) Я не зависим. Мне нравится курить. Я не знаю никого, кто пристрастился к каннабису. Они к этому привыкли, как люди, привыкшие пить пиво. Просто пивко пьешь время от времени, от конопли никто не умирает. Никто! Но многие люди умирают от табакокурения, алкоголя и даже от дерьмовой еды, которую они едят. франчайзинг гамбургеров и всего остального… в супермаркетах полно дерьма, там все допускают рак, даже сейчас оно вызывает рак, но «немножко, ладно?» А конопля совершенно не опасна, в ней нет ничего страшного.

Что касается конопли, то в Европейском Союзе, например, теперь есть специальная страница, посвященная конопле, где говорится, что это устойчивая культура. ООН заявила, что нам следует использовать больше конопли, потому что она поможет спасти планету…
Где ты это увидел?

Ну, Европейская комиссия опубликовала специальную страницу о конопле.
Я не вижу это. Можешь отправить это мне?

Конечно, я вам его сразу пришлю, не волнуйтесь. Какой вы видите индустрию конопли в ближайшем будущем? Как вы думаете, это действительно произойдет? Потому что в Португалии, например, до сих пор очень много предрассудков, даже в отношении конопли, которую раньше разрешали. Раньше можно было выращивать сертифицированные европейские семена, а теперь опубликовали закон, запрещающий цветы, можно производить только семена и волокно.
Да, как я сказал в своей речи, Политики в Европе подобны «спагетти». Здесь, в Германии, семена — это наркотики. ТГК нет. В них ничего нет, но говорят, что это наркотики. А в Люксембурге говорят: «Нет, мы должны узаконить это». Нидерланды заявляют, что «мы экспериментируем с кофейнями, чтобы им больше не приходилось покупать семена нелегально». Видите ли, Европа похожа на «спагетти».

А что вы знаете о Португалии?
Мне понравилось, когда Португалия изменила закон и там все стало намного лучше. Я люблю это.

Декриминализация?
Да, для меня это было действительно невероятно, и, к моему стыду, я никогда не был в Португалии. Ах да, только один раз, на футбольный матч. Меня кто-то пригласил. Я не настоящий футбольный маньяк.

В Лиссабоне?
Думаю, в Порту… Я провел там два дня, и мне понравилось, но я бы хотел вернуться. Вообще-то я планирую отпуск.

Тогда давайте поработаем над тем, чтобы отвезти вас в Португалию!
Я бы, да.

Хорошо договорились! Большое спасибо, Бен.
Нет проблем.